|
<<< вернуться дальше>>>
Глава 3.
Еще неделю Виктор околачивался у Марусиных родителей. Единственной радостью для мамы были его походы на работу. Каждый вечер заканчивался одинаково. Бурные алкогольные возлияния плавно переходили в громкий диалог на троих: муж, будущий зять и телевизор. Приходилось терпеть, поскольку съемщики попросили неделю для поиска новой жилплощади. Судя по всему, с женой Виктор не общался. Во всяком случае, Маруся, когда мама пыталась это выяснить, лишь пожимала плечами. Дочь этот вопрос не интересовал. Валентина Макаровна не была истово верующим человеком, но одно она знала точно: всем воздается по заслугам. Построить счастье на руинах чужой семьи еще мало кому удавалось.
Через неделю состоялся торжественный переезд молодых на новую жилплощадь. Накануне мама осторожно поинтересовалась, планирует ли Виктор развод, и что будет с его квартирой. Будущий зять ошарашил ее сообщением о том, что заявление на развод уже подано, а свои квадратные метры он, как честный человек, оставит бывшей жене. Валентина Макаровна не посчитала нужным углубляться в дискуссию на тему того, что доброта за чужой счет не есть хорошо, но в качестве аргумента для будущих споров этот фактик запомнила. Она очень надеялась на то, что молодые разбегутся, столкнувшись с бытовыми проблемами. Новость о грядущем разводе неприятно удивила, но, поскольку, официально Виктор еще был женат, а для того, чтобы разобраться в Марусиной неприспособленности понадобится пара дней, у мамы еще оставалась надежда на благоприятный исход событий.
Минимальный набор мебели в квартире был, оставался даже старенький бабушкин холодильник, не хватало только уюта и хозяйского подхода к оформлению интерьера. Маруся с восторгом носилась по комнатам, повизгивала и подпрыгивала. Она старательно разложила по полкам вещи, развесила одежду, расставила на кухне выданную мамой посуду и окончательно почувствовала себя взрослой. Она даже нашла половую тряпку и старательно помыла полы. Правда, не обнаружив ведра, она ни мало не сомневаясь, сполоснула пыльное полотнище в ванной, намотала на швабру и начала азартно гонять воду по квартире. Виктор лежал на диване и снисходительно улыбался, глядя на жизнерадостную суету молодой невесты. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с одышливой, вечно недовольной и тяжелой на руку Вероникой. Он уже успел похвастаться на работе, сообщая всем и каждому о том, что поменял старую жену на новую с доплатой. Эта плоская шутка казалась ему невероятно удачной, и он повторял ее при каждом удобном случае. Доплатой он называл двухкомнатную квартиру, составлявшую приданое Маруси. Если бы Валентина Марковна знала о его планах, то непременно придушила бы его собственными руками. Но она ничего не знала, ей оставалось лишь надеяться, что жизнь сама согнет упрямую девчонку и расставит все по своим местам.
Помыв полы и тщательно выполоскав тряпку, Маруся ощутила усталость и прилегла на диван рядом с любимым. На улице было пекло, жара пробралась в квартиру и моментально слизнула с линолеума и паркета остатки влаги, оставив живописные сероватые разводы. Новоиспеченная хозяйка с удивлением смотрела на причудливые грязные узоры, волшебным образом проступающие на полу. Мыть заново ей не хотелось, и она решила, что надо идти по жизни с гордо поднятой головой и не смотреть под ноги, тогда и грязи не заметишь. Кто б еще сказал ей тогда, что если долго задирать голову, можно и споткнуться.
По телу разлилась приятная усталость, Маруся задремала. Сладкий сон нарушил проголодавшийся Виктор.
- Марин, ужинать пора, - зевнув, сообщил он и отложил газету.
- Ладно, - она весело вскочила и прошлепала босиком на кухню. Под ногами что-то покалывало, к босым ступням прилипали песчинки.
Маруся распахнула холодильник и с изумлением уставилась на голые полки. Первый раз в жизни она видела пустой холодильник, поэтому была потрясена неестественностью открывшегося зрелища. У мамы там всегда теснились кастрюли, кастрюльки и мисочки. Здесь же не было даже масленки. Нет, конечно, она не была до такой степени инфантильной, чтобы думать, будто продукты материализуются из воздуха. Просто, привыкнув к определенному укладу жизни, она не смогла сразу перестроиться.
- Подумаешь, продукты можно купить! - затруднительная ситуация решалась с обнадеживающей легкостью. От мамы она захватила толстенный 'Справочник хозяйки', там в изобилии имелись рецепты всевозможных блюд. Сейчас она выберет что-нибудь, и они пойдут в магазин.
Виктор неожиданно раскапризничался. Он не хотел идти в магазин, а желал немедленно поесть. Его нотации по поводу того, кто отвечает за приготовление пищи и ее наличие в холодильнике, слегка подпортили Марусе настроение, но, все еще пребывая в эйфории от вступления во взрослую жизнь, она не обиделась, а лишь виновато чмокнула голодного жениха и легко согласилась сбегать в магазин самостоятельно. Рецепты в справочнике выглядели удручающе длинными, поэтому Маруся решила обойтись сосисками и яичницей. Пересчитав деньги, оставшиеся от стипендии, она решила, что этого вполне достаточно и, весело напевая, помчалась в магазин. Сумма, которая ей казалась не такой уж маленькой, в продуктовом эквиваленте равнялась десятку яиц, буханке хлеба, восьми сарделькам и пачке макарон.
Увидев покупки, Виктор недовольно поморщился:
- А где булка?
- На булку денег не хватило, - честно сказала Маруся.
- Надо было у меня взять, - порадовал ее Виктор.
- Вот он, настоящий мужчина! Сразу взял на себя материальные проблемы, - расцвела она, глядя на него влюбленными глазами.
Сардельки лопнули, макароны разварились, превратившись в чудовищное месиво, в добавок ко всему, в доме не оказалось ни чая, ни кофе. В общем, Валентина Макаровна от души порадовалась бы, знай она, что было у молодых на ужин. Все шло по плану.
Как эти ни странно, но Маруся смогла приспособиться к создавшимся условиям, хотя так и не научилась получать от них удовольствия. Досадные сбои на хозяйственной ниве происходили регулярно, но она легко переживала неудачи, сглаживая конфликты виноватым воркованием. Она научилась отчищать пригоревшие кастрюли, стирать белье в ванной при абсолютном отсутствии горячей воды и экономить от зарплаты до зарплаты. Она так и не удосужилась поинтересоваться, сколько Виктор получает в месяц. Суммы, выделяемой им на хозяйство, хватало в обрез. Маруся начала штопать колготки, сваливала в баночку обмылки, чтобы потом ими стирать, а однажды сама приклеила к туфлям оторвавшуюся подметку. Это достижение настолько впечатлило юную хозяйку, что она опрометчиво похвасталась маме своим подвигом. Валентина Макаровна, со дня переезда принципиально не посещавшая молодых на протяжении почти трех месяцев, на сей раз примчалась немедленно. Решительно отодвинув дочь, гордо трясущую у нее перед носом стоптанной бареткой, она вихрем пронеслась по квартире:
- А где это недоразумение, твой гражданский муж? - сурово спросила она.
- Мама, ты что, ругаться приехала, - расстроилась Маруся.
- Ты мне не ответила!
- Он на работе.
- Да что ты, - ехидно пропела мама. - Девятый час, а он все в своей секретной лаборатории? Не иначе, как этого уродца в космос отправили:
- Перестань, - разозлилась Маруся, - я не собираюсь общаться в таком тоне.
- Ладно, - сдалась Валентина Макаровна, но тут же не удержалась и добавила: - Вы, наверное, пребываете в режиме такой жесткой экономии, что твой благоверный ходит домой пешком. К утру будет, если его ветром не сдует.
Она внимательно посмотрела на обидевшуюся дочь:
- И давно ты тапки клеишь? Знаешь, некоторые люди покупают новую обувь, не слыхала? Даже магазины такие специальные есть, обувные. Твоему кавалеру не приходило в голову купить тебе новые туфли?
Валентина Макаровна была в бешенстве и уже не могла остановиться: ее Мариночка жила как нищенка. Пройдясь по квартире, она отметила абсолютное отсутствие новых вещей. На кухне не нашлось и намека на кофе, лишь дешевый чай с ошметками сена и запахом швабры. Полупустой холодильник довершал картину. На глаза навернулись слезы:
- Мариночка, как же так? Как вы живете? До чего он тебя довел:
Мама прикусила губу и взглянула на помрачневшую Марусю. Дочь покраснела, но, вместо оправданий, невпопад сказала:
- Давай чайку попьем.
Маруся не задумывалась, или просто не хотела задумываться о том, во что превратилась ее жизнь. Слишком сильной была ее любовь к Виктору, подсознание защищало мозг от ненужных мыслей. Она не слушала ни маму, ни подруг. Маруся хотела жить с гордо поднятой головой, но стеснялась своих старых колготок и стоптанных туфелек. Перестав ходить с одногрупницами в кафе и на дискотеки, она постепенно отдалилась ото всех. У нее появились 'взрослые' нерадостные заботы. После лекций нужно было успеть пробежаться по магазинам и купить продукты, приготовить ужин к приходу Виктора, прибрать квартиру. Он не любил, когда на полках скапливалась пыль, или нельзя было пройтись босиком, не ощутив микроскопические песчинки. Поэтому Маруся уже привыкла каждый день перед его приходом мыть пол. Виктору быстро надоели кулинарные изыски в виде макарон с сосисками, пришлось осваивать арендованный у мамы кулинарный справочник. Она мечтала жить сегодняшним днем, так и получилось. Только день этот оказался до крайности безрадостным, наполненным не ожидаемым праздником, а ворохом разнообразных дел и забот, как корзина с грязным бельем. Маруся втянулась и привыкла. Все ради того, чтобы вечером он приходил к ней, разговаривал, смотрел. Она любила наблюдать, как он ест: жадно, торопливо, облизывая пальцы. В такие моменты она чувствовала прилив настоящей материнской любви к этому взрослому мужчине, ей казалось, что он беззащитный голодный малыш, радостно уписывающий за обе щеки вкусный ужин. Иногда она тихо подходила и целовала его в макушку, но Виктор всегда недовольно дергал головой и злился:
- Сколько раз говорить, не трогай меня, когда я ем!
Маруся осторожно отходила и присаживалась на краешек табуретки, всей своей позой демонстрируя готовность метнуться мухой по первому его требованию: к холодильнику, за газетой, за записной книжкой.
Валентина Макаровна не знала этих подробностей и пребывала в состоянии крайнего изумления. Ее капризная избалованная дочь резко изменилась, стала жестче, взрослее. Мать не знала, радоваться этому или огорчаться. За эти три месяца ее девочка превратилась во взрослую женщину. Из ее взгляда почти пропала наивность и восторженность, лишь изредка пробегали какие-то искорки. Нестираемая печать усталости и забот делала ее круглую мордашку старше и серьезнее.
Мама устало поднялась и пошла мыть руки, решив, что не стоит оскорблять дочь отказом: чай можно выпить, не отрава же, мало ли чем он пахнет:
В ванной рядом с раковиной стояла литровая банка с какими-то разноцветными соплями. Валентина Макаровна долго разглядывала емкость, потом брезгливо понюхала. Запах был не противный, но странный.
- Марусь, - как ни в чем не бывало крикнула она, - а чего это у тебя тут квасится?
Марина приняла этот легкий тон и так же весело ответила:
- Это обмылки, ими стирать хорошо.
Хорошо, что она не видела маминого лица. Валентина Макаровна окаменела и растерянно посмотрела на радужный студень в банке. Скрипнув зубами от бессильной ярости, она вытерла руки затрепанным дырявым полотенцем и вернулась в кухню. Решение, во что бы то ни стало дождаться проходимца, созрело мгновенно.
Время шло, но Виктор так и не появился. Они сидели в гостиной и смотрели какой-то бестолковый шумный фильм. Когда по экрану поползли титры, мама, наконец, отважилась спросить:
- Как ты думаешь, где он может быть? Скоро уже транспорт ходить перестанет.
- Наверное, сегодня опять испытания, - беззаботно ответила Маруся.
- Что? - Валентина Макаровна пошла пятнами.
- Иногда у них проводят секретные испытания, - бесхитростно пояснила дочь. - Заранее не предупреждают во избежание утечки информации. Звонить домой, естественно, тоже запрещено.
- И часто у него эти испытания? - мама начинала тихо звереть. Этот сопливец обманывал даже не жену, а невесту. Конечно, чего еще можно ожидать от мужика, который бросил ребенка и променял жену на малолетнюю девчушку. Свежатинки ему захотелось, людоед поганый!
- Марина! Ты сама себя слышишь? Что за чушь! А если он тебе скажет, что поехал на пару недель в экспедицию на луну, а потом вернется с южным загаром, ты тоже поверишь?
- Нет, - серьезно ответила Маруся. - В такое не поверю. Ты пытаешься очернить его в моих глазах, да? Я всегда знала, что ты ненавидишь Виктора. Ты специально говоришь гадости о нем, чтобы поссорить нас. Сама подумай, зачем ему кто-то еще, если у него есть я, молодая и красивая. Если бы я была таким толстым старым чучелом, как его жена, тогда, вполне возможно, он бы и начал мне изменять. Ты ведь на это намекаешь, правда? Посмотри на меня, мам! Чего во мне не хватает, с какой стати ему искать других женщин?
Валентина Макаровна в замешательстве смотрела на дочь.
- Абсолютно детская логика. Но не объяснять же ей, что такой, как Виктор, всегда будет смотреть налево. Чего в ней не хватает: Да хоть через край всего будет, природу кобеля уже не переделаешь! - мама окончательно затосковала. Пора было собираться домой. Ночевать здесь было нельзя ни в коем случае. Когда утром с 'испытаний' вернется этот мерин, она может не сдержаться, и тогда отношения с Марусей будут окончательно испорчены.
- Ты говоришь глупости, - дочь оторвала ее от неприятных мыслей в тот момент, когда Валентина Макаровна со сладостной дрожью представила, как гоняет Виктора по квартире, молотя по загривку шваброй.
- Я говорю глупости, - как эхо повторила она, потирая виски. - Мариночка, пойду я, поздно уже. Как раз на последний троллейбус успею.
- Может, останешься? - неуверенно спросила Маруся. - Темень-то какая:
Но по тону Валентине Макаровне сразу стало понятно, что дочери хочется поскорее ее выпроводить. Видимо, Маруся чувствовала, что встреча мамы с Виктором может закончиться плачевно.
Семейный совет с мужем ничего не дал. Кроме готовности переломать кобелю ноги никаких других конструктивных предложений от Игоря Борисовича не поступило. Мысли лихорадочно скакали по замкнутому кругу, выхода не было.
Глава 4.
Через несколько дней позвонила Маруся и звенящим от счастья голосом сообщила, что они подали заявление. Рука, которой Валентина Макаровна держала трубку, моментально вспотела, закололо сердце и неожиданно сбилось дыхание:
- Он ведь женат, - с трудом выдавила мать, уже заранее предугадав ответ.
- Нет! Уже свободен! - залилась Маруся счастливым смехом. - Свадьба 20 октября.
Надо полагать, что это было приглашение.
- Поздравляю, - прошептала без пяти минут теща.
- Ты не рада, - сбавила тон Маруся. - Не рада?
- Это я от неожиданности, - голос сел, и получилось зловеще.
- Так я и знала, - обиделась дочь и бросила трубку.
Перезванивать Валентина Макаровна не стала. Она так и просидела до самого вечера в темной прихожей, безвольно опустив руки и впав в забытье. Очнулась она только от звонка в дверь: вернулся с работы Игорь. Когда муж вошел, она даже не смогла ничего сказать, а лишь горько расплакалась, прижавшись к его широкой груди.
- Что, что, - бестолково засуетился он, одной рукой обняв жену, а другой безуспешно пытаясь дотянуться до выключателя. Свет она так и не зажгла. - С Марусей?
- С Марусей, - всхлипывая, подтвердила Валентина Макаровна.
- Где она? В больнице? - отец заорал так, что любопытная соседка оторвалась от просмотра нового импортного сериала и прижалась ухом к стене, в надежде уловить подробности разгорающегося скандала.
- Хуже. Эта дура выходит замуж!
- Валя, - Игорь Борисович схватился за сердце, сердито отпихнув подвывающую жену, - у тебя самой-то ум есть? Ты хоть соображаешь, что чуть до инфаркта меня не довела? Эко горе, замуж девка выходит! Тоже мне, неожиданность! Да они уже год вместе живут, мы ж сами им квартиру отдали.
- Не год, а три месяца, - прогундосила мать, выхватив из его кармана чистый носовой платок и трубно высморкавшись. - В том-то и дело! За кого она выходит, за эту пакость, за это ничтожество, которому ты, кстати, собирался переломать ноги!
- Ну, мало ли, чего я собирался, - философски проворчал Игорь Борисович, с ожесточением дергая запутавшийся шнурок. - Теперь он наш зять, надо принимать его таким, каков он есть.
- Принимать? Этого развратного фавна!?
- Валя, уймись! Не надо этой театральщины! Не один, так другой, рано или поздно женился бы на Маруське. Тебя бы никто не устроил, я в этом даже не сомневаюсь!
- Лучше другой, и лучше поздно! - убежденно заявила Валентина Макаровна, терзая платок.
- Угу, - он, наконец, справился с узлом на ботинке и распрямился. - Лучше в старости. Нашла б себе солидного деда и вязала ему носки. Я, между прочим, внуков хочу понянчить.
- Не смей так говорить, - замахала руками жена. - Такое и вслух! Мысль материальна, еще накаркаешь. Придумал же, дети от этого урода, кошмар!
- Наши внуки, это дети нашей дочери, если ты забыла, - наставительно произнес Игорь Борисович. - А уж кто у них отец, не наше дело!
- Как это не наше?
- А вот так! Маринка - девка взрослая, сама решит с кем детей клепать!
- Идиот старый, а родители на что? Мы должны помочь, подсказать:
- Ох ты, подсказывальщица нашлась! - развеселился отец. - Ты к ним что, третьей лечь собралась, действия координировать? Это тебе не на работе! Ты в своей лаборатории командуй, а в их жизнь не лезь. Без тебя разберутся. Ты, мать, как теща из анекдотов, прям! Лучше б спросила у молодых, где свадьба, да на какие шиши. У моей дочери все должно быть на высшем уровне, чтоб всю родню позвать, чтоб по-людски. А то сейчас модно, понимаешь, студенческие свадьбы устраивать. Опозорят еще перед знакомыми!
- Зять Ваш, папаша, давно вышел из студенческого возраста, - язвительно напомнила Валентина Макаровна. - Интересно, а кто Маруське фату понесет? Вот здорово будет, если он дочку свою притащит. Разговоров до самой пенсии будет.
- О, - обрадовался папа. - Точно, она ж у него маленькая! Если фату понесет, красиво будет:
- А заодно с ней и мама придет, в качестве сопровождающей, молодых поздравить:
- Да:
- Со сковородой, - докончила мысль будущая теща. - Она Маринку в тот раз не догнала, так хоть сейчас наверстает!
- Хватит! - окончательно разозлился Игорь Борисович. - Все равно они без нас разобрались уже.
- Ты только пообещай мне, что сам деньги на свадьбу предлагать не будешь, - жалобно попросила Валентина Макаровна.
- Почему? У них же нет ни копейки, сама говорила:
- Вот я и хочу, что бы этот огрызок сам пришел и покланялся.
- Зачем, - недоумевал отец.
- Хочу я так, - рявкнула Валентина Макаровна.
- Ладно, я подумаю, - пошел он на попятную. - Как скажешь. Ужинать будем?
- Я подумаю, - пообещала жена оскорбленным тоном и двинулась в гостиную.
- Думать-то долго будешь? - игриво бросил ей вслед Игорь Борисович.
- Столько же, сколько и ты, - последовал немедленный ответ.
- Тогда я уже подумал. Мы, подкаблучники, люди неупрямые. Как скажешь, так и будет.
- Не ерничай, - сурово сдвинула брови жена, проходя мимо него в сторону кухни. - Иди руки мой!
- Бегу!
Соседка расстроено отлипла от стены: и серию пропустила, и драки не было. А так хорошо и громко Игорь завопил вначале-то, так многообещающе. Но это не беда. Про деньги говорили, пропивает, небось, получку. Удовлетворившись этой мыслью, она вернулась к телевизору.
Глава 5.
Маруся жила в состоянии предпраздничной эйфории. Вся группа была в курсе событий. Девчонки отчаянно завидовали. Мрачный Антон продолжал решать за нее лабораторные и давал списывать на контрольных. Он почти перестал разговаривать с ней, и Маруся решила, что приглашать его на свадьбу не стоит. Портить себе настроение созерцанием его недовольной физиономии она не собиралась. Впереди были такие приятные, такие восхитительные хлопоты. Подруги приняли деятельнейшее участие в обсуждении свадебного торжества. Были задействованы все знакомые, знакомые знакомых и вовсе посторонние люди. Уже была найдена портниха для пошива свадебного платья, вычислено недорогое, но приличное кафе, определен список гостей. Виктор в подготовке участия не принимал, Маруся взяла все на себя, решив, что как только план будет окончательно готов, она представит его на одобрение дражайшей половине.
Валентина Макаровна терпелива ждала, когда же ее привлекут к процессу, но Маруся лишь таинственно хихикала и многообещающе цокала языком. Мама недоумевала: денег молодые не просили. Отец нервничал и приставал с вопросами:
- Звонила? Что говорит? Вот попомни мое слово, раз денег не просят, устроят пикник на природе и все. На горячее чай из термоса, на сладкое - ириски. Говорю тебе, надо предложить свою помощь.
Мама лишь возмущенно трясла головой и сердито шипела: - Только попробуй!
Гром разразился после Марусиной поездки к портнихе. Записав на бумажке стоимость работы и материала, выбранного прямо на квартире мастерицы, невеста понеслась домой. Требовалось внести залог, а она даже не догадалась взять с собой более-менее приличную сумму. Договорились, что она расплатится завтра.
Когда Виктор вернулся с работы, Маруся прямо в прихожей налетела на него с радостным криком:
- Я платье заказала! Сколько у нас отложено на свадьбу?
Виктор индифферентно стряхнул с себя будущую супругу и спросил:
- А сколько отложила лично ты?
- Я? - растерялась Маруся. - Ни сколько.
- Вот, - он наставительно поднял указательный палец, - Ты еще не стала женой, а уже демонстрируешь завидную готовность транжирить мои деньги. Тебе не приходило в голову, что жизнь в гражданском браке обошлась бы нам намного дешевле. Если ты захотела праздника, то будь любезна, оплати его сама. Меня вполне устроит просто поход в ЗАГС. Если ты забыла, напоминаю: я уже имел счастье потратиться на одну свадьбу, и невеста в белом платье у меня была. С этим связаны довольно тягостные для меня воспоминания. Надо учиться быть более тактичной с ближними.
Увидев, что у Маруси уже затряслись губы, он решил не перегибать с воспитательным процессом и великодушно сказал: - Ладно, не куксись. Отложил я на твою свадьбу, иди, возьми в 'Агате Кристи', над телевизором.
Девушка радостно взвизгнула, повисла у него на шее, потом сорвалась и улетела в комнату.
На самом деле Виктор рассчитывал, что основные расходы возьмут на себя родители невесты. Его мать обещала привезти солений и маринадов для закуски, а еще гарантировала десять литров отличного самогона для застолья. Приехать она должна была накануне свадьбы, чтобы успеть познакомиться с Марусей. Раиса Гавриловна отнеслась к новости без энтузиазма. Развод сына с прежней женой она не одобряла. Несмотря на лютую нелюбовь к бывшей невестке, с которой у них однажды произошла дуэль на граблях, внучку, маленькую Дианочку, она обожала. Девочка гостила у нее каждое лето, и теперь Раиса Гавриловна переживала, что ей не дадут видеться с ребенком.
Из комнаты вернулась растерянная Маруся:
- Витя, здесь даже на платье не хватит!
- Ну, дорогая, - хмыкнул он, - Там еще не хватает на золоченую карету и бриллиантовое ожерелье.
Маруся растерянно смотрела на него:
- Но я же не могу без платья!
- Я, например, буду жениться в своем старом костюме, - огорошил ее Виктор. - Нам, между прочим, дали талончик на скидку в магазине для новобрачных. Вполне могла бы не таскаться к своей эксклюзивной портнихе, а подобрать что-нибудь, как у всех!
- Но я не хочу, как у всех! Замуж я выхожу один раз, это должен быть особенный день!
- Да будет, будет этот день особенным! Вовсе необязательно покупать для этого особенную тряпку. Куда ты его потом денешь?
- Оставлю на память, - прошелестела Маруся, уставившись в пол.
- Нам это не по карману, - категорично заявил Виктор.
- Что же делать? - скорбно заломила руки несчастная невеста. - А кафе, а лимузин? Я уже всем рассказала.
- Ну, во-первых, не зачем было хвастаться, а, во-вторых, не в мишуре счастье. Главное, что мы будем вместе.
Возразить было нечего. В философском плане мысль была предельно ясна, но Марусе отчаянно хотелось именно мещанской мишуры и завистливых взглядов подруг.
- Что же делать? - трагическим шепотом повторила она и приготовилась зареветь.
- Ну: Ты можешь попросить деньги у родителей, - подсказал дальновидный жених.
- У мамы? - вздрогнула Маруся, представив, как обрадуется будущая теща, узнав о финансовой несостоятельности жениха. Бальзам на душу.
- Нет, - решительно сказала она.
- Ну, нет, так нет, - согласился Виктор. - Я тоже считаю, что можно обойтись скромным торжеством в узком семейном кругу, - и подавил приступ хохота, вызванный мыслью о том, как они в тесном семейном кругу будут приговаривать десять литров самогона под мамины огурчики. Раиса Гавриловна подшофе отличалась весьма оригинальным и непредсказуемым поведением.
Всю ночь Маруся крутилась с боку на бок, решая сложнейшую задачу: просить или не просить у родителей деньги. Неразрешимая дилемма выбивала ее из колеи и не давала уснуть. Пару раз она получала увесистые пинки от возмущенного ее возней жениха.
- Марин, мне на работу завтра, что ты крутишься, как юла, - злобно сказал Виктор, когда она в очередной раз села взбивать подушку.
Маруся покорно плюхнулась на свою половину кровати и затихла. К утру проблема была решена.
- Пойду сдаваться, - тяжело вздохнула Маруся и стала собираться к родителям. Разговаривать на эту тему по телефону ей не хотелось. Было ужасно стыдно. Она уже видела в мыслях, как мама заведет длинную и нудную нотацию на тему 'я всегда оказываюсь права' и будет вспоминать все ее мелкие и крупные прегрешения. Но пышная свадьба была важнее. Придется потерпеть.
Валентина Макаровна, сразу поняв зачем явилась, засияла как медный самовар. Когда Маруся озвучила просьбу, мама победоносно вздернула голову и ехидно спросила:
- А что ж мужчина твой не приехал кланяться? Чего ж он тебя послал?
- Потому что он не хочет, что бы была свадьба. Ему платье не надо, - призналась Маруся, стыдливо глядя в пол.
- Ага, то есть, раз это надо тебе, то его это не интересует! Так получается? Свои проблемы решай сама. Достойно, достойно. Сразу видно, заботливый у тебя будет муж! - Валентину Макаровну понесло. Далее последовало выступление на обычную тему: 'я же тебе говорила'.
Когда речь подошла к концу, Маруся уже почти засыпала. Поскольку мама довольно часто упражнялась в риторике, все, что она скажет, было известно наперед. Спина затекла, а рот раздирала зевота, с которой скрючившаяся на стуле невеста боролась из последних сил. Если зевнуть, то можно сбить весь пафос с оратора, тогда мама точно обидится, и свадьбы не будет. Что бы Валентина Макаровна не говорила, какие бы доводы не приводила, Маруся осталась при своем мнении. Витя - самый лучший, самый порядочный, самый замечательный. А в маме срабатывает рефлекс тещи. Се ля ви. Бывают проблемы и посерьезнее.
Выговорившись, Валентина Макаровна повеселела.
- Ну, давай, рассказывай. Сначала про платье:
Когда пришел отец, деятельная мама уже вместе с Марусей съездила к портнихе, внеся некоторые коррективы в фасон свадебного платья, потом заехала вместе с невестой в кафе и обсудила все подробности с директором. К приходу отца с работы они были абсолютно вымотаны и лежали валетом в гостиной на диване, даже не разобрав его. Зато была ясна итоговая сумма, которую отцу предстояло потратить на проведение мероприятия. Список гостей скорректировали в узком семейном кругу, всего планировалось пригласить человек сорок: тридцать со стороны невесты и десять со стороны жениха.
- А почему с его стороны только десять? - с сомнением спросила Маруся.
- А потому, что он вообще не собирался праздновать! Пусть радуется, что мы все оплатим. Дареному коню в зубы не смотрят.
Спорить Маруся не решилась. Десять, так десять. Главное, что будет шикарное платье и чайка. Девчонки лопнут от зависти.
Виктор тоже не стал возражать. Все произошло, как он и планировал.
Глава 6.
День свадьбы приближался. Платье уже было готово и висело в шкафу. Меню утвердили, приглашения разослали. Дни тянулись невыносимо медленно.
За пару дней до свадьбы Виктор сообщил, что приезжает его мама. Маруся обрадовалась и спросила, где она остановится. Радость ее слегка поувяла, когда выяснилось, что остановится мама у них.
- А как же первая брачная ночь? - растерялась она. Наличие мамы никак не вписывалось в романтику праздничного дня.
- Ну, - хохотнул Виктор, - не такая уж она и первая! Давай не будем делать из мухи слона. Здесь две комнаты, я же не говорю, что мама ляжет у нас в ногах.
Представив будущую свекровь, преданной собачкой свернувшуюся у них в ногах, Маруся потрясла головой, чтобы отогнать кошмар.
- Может быть, поселим ее у родителей?
- Нет, обидится. Я не понял, ты что-то имеешь против моей матери?
- Не-не, - торопливо восстановила мир Маруся. - Просто, маме, наверное, самой будет не удобно:
- Моей - все удобно. Когда увидишь, сама поймешь, - успокоил ее будущий муж. Маруся приуныла.
На следующий день она вылизывала квартиру, перекладывала вещи в шкафах ровными стопочками и каждый час вытирала пыль, с завидным постоянством налипающую на все гладкие поверхности, имеющиеся в доме. Кульминацией стало оттирание старенького линолеума на кухне. Пришлось действовать всеми доступными способами, пригодилась даже стирательная резинка. Несколько раз звонила мама, которой Маруся неубедительно врала, что делает маникюр, педикюр, меряет платье, в общем занимается делами, которые считаются обычными для нормальной невесты накануне свадьбы.
Около пяти часов вечера прогремел дверной звонок. На пороге стояла неопределенного возраста неопрятная тетка с мелкой химией в пегих волосах. Пробуравив Марусю маленькими злыми глазками, она молча протиснулась в коридор, занеся огромный баул с позвякивающими внутренностями и проехав по Марусиным ногам колесами безразмерной сумки.
- А, м-м-м: Вы: - она не была уверена в том, что это и есть будущая свекровь. Почему-то она решила, что Виктор встретит маму, привезет ее домой и оформит знакомство должным образом. Но, похоже, тонкости этикета его не волновали.
- Ты что ль Марина? - низким хрипловатым голосом спросила гостья.
- Я, - послушно кивнула Маруся.
- Чё-то тощая ты и страшненькая какая-то, - порадовала ее родственница. - Ну, будем знакомы: Раиса Гавриловна я, свекровка твоя, значит. Вот!
- Очень приятно, - Маруся была шокирована. Крестьянская непосредственность приехавшей мамы пугала.
- А это - гостинцы, - тетка ткнула пальцем в сторону кулей.
- Спасибо, - вежливо сказала Маруся, не понимая, как себя вести.
- Пожалуйста, - довольно злобно ответила тетка. - Чего уставилась, прибирай!
Маруся не поняла. В коридоре было чисто, что не понравилось свекрови, и что требовалось убрать, было неясно.
- Чего стоишь-то? - мама явно была недовольна. - Вот кулёма, прости Господи!
Она отпихнула застывшую девушку и, схватив поклажу, потащила все по коридору.
- Э, тугоумная, где тут у Витьки кухня?- бросила она не оборачиваясь. Марусе смертельно захотелось поставить ее на место сообщением, что квартира не Витина, а ее. И наглая баба находится у нее в гостях, поэтому неплохо было бы относиться к хозяйке с уважением. Но, конечно же, ничего этого она не сказала, а лишь понуро поплелась за теткой. Остановившись посреди помещения, мама довольно оглянулась и спросила:
- Газета есть?
- Свежая?
- Тухлая! - хихикнула Раиса Гавриловна.
- Нету, - растерялась Маруся.
- Да и ладно, - махнула рукой гостья и, расстегнув сумку на колесах, вывалила на свежевымытый линолеум картошку.
- Просушить надо, влажно в подполье было, - пояснила свекровь.
Маруся икнула. Дружба не складывалась. Взаимопонимание не налаживалось, более того: она ощутила по отношению к Раисе Гавриловне тихую отчетливую ненависть. Развернувшись, она молча вышла из кухни. Смотреть, как она громит квартиру, желания не было. Пора было заняться подготовкой к завтрашнему торжеству. Костюм для Виктора и платье она погладила еще вчера, сегодня можно было уделить время собственной красоте. Прическу соорудят завтра в салоне, а вот маникюр предстояло сделать самой.
Маруся включила телевизор и села распаривать руки в мисочке. На кухне мама гремела посудой, внятно материлась и хлопала дверцами шкафов.
Когда работа над правой рукой была практически закончена, дверь со стуком распахнулась, и в проеме возникла раскрасневшаяся взлохмаченная Раиса Гавриловна.
- Ну и бардак у тебя, - сообщила она будущей невестке.
Маруся решила, что самое умное в данной ситуации - промолчать. Только вчера она чуть ли не языком вылизала каждый шкафчик и расставила все содержимое в идеальном порядке.
- Я прибрала там, - не отставала тетка.
- Спасибо большое, - проникновенно ответила Маруся, не вдаваясь в подробности.
Хлопнула входная дверь. Пришел Виктор. Мама заголосила в коридоре дурным голосом. Испуганная Маруся вылетела из комнаты, решив, что случилось что-то страшное. Нет, оказывается, мамаша просто обрадовалась.
- Хоть бы она уехала побыстрее, - тоскливо подумала Маруся. Праздничное настроение стремительно улетучивалось, словно воздух из проткнутого шарика. Определенно, присутствие свекрови вряд ли украсит свадьбу.
- : когти раскрашивает. В квартире грязища, пыль клочьями мотается, впору в сапогах ходить. Ты, сыночка, хорошо подумал? Вид у нее больной какой-то, чахлая, гнилая баба-то: - донесся мерзкий голос новой родственницы.
- Вот стерва, - разозлилась Маруся. - Зачем наговаривать? Чем я ей не понравилась? Надо же - свекровь. Терпи теперь тут эту мымру! Конечно в сапогах, если посреди линолеума гора картошки!
Кисточка соскочила, пришлось стирать и перекрашивать ноготь заново. Руки тряслись, настроение окончательно испортилось. Мерить при ней платье не хотелось. Пришлось отложить примерку на утро.
Едва они с Виктором легли, в соседней комнате что-то грохнуло и мама истошно завопила. Молодые подскочили и понеслись на крик. Раиса Гавриловна как приведение стояла у окна, накрытая белым тюлем:
- Окно хотела задернуть, - жалостливо всхлипнула она, - а карниз упал. Ну до чего ж ты криворукая, - неожиданно завершила она свое горестное выступление, обличительно ткнув пальцем в Марусю.
- Я? - опешила та. - Почему?
- Не знаю почему, - выпутываясь из портьер, сообщила свекровь. - Неверное, такая уродилась! Даже карнизы у тебя падают.
- А знаете, - мстительно ответила Маруся. - Вам очень идут наши занавески, они похожи на саван!
Выпалив это, она повернулась к вредной тетке спиной и прошлепала в спальню.
- Это чего она сказала, Вить, - донеслось сзади. - Обидное, что ли?
- Не, мам... Руку, руку! Во, вылезай. Это она тебе комплимент сделала, не волнуйся. Карниз она завтра починит.
- Ты спятил? - прошептала Маруся, когда Виктор вернулся в комнату. - С какой стати я буду чинить карниз, тем более - завтра?
- Какая тебе разница? Зато маме приятно, - проворчал он.
- Нет, подожди! Что значит, 'какая мне разница'? - она в ужасе представила, как в свадебном платье и с молотком в зубах лезет по стремянке, держа в руках карниз.
- Марин, отстань. Ну, естественно ничего ты чинить не будешь! Она завтра уже про это забудет!
- А чего она ко мне вяжется? - прохныкала Маруся. - Приехала, испачкала все:
- Слушай, не гундось, спи давай!
Маруся обиженно затихла. Пока она собиралась с мыслями, что бы такое ответить, Виктор захрапел. Пострадав еще около часа, она тоже заснула.
Глава7.
Утро торжественного дня оказалось мрачным. За окном тяжело набухло серое влажное небо, о стекла ударялись тугие порывы ветра. С кухни доносился грохот посуды и шум бегущей воды.
- Сегодня я выхожу замуж! - вспомнила Маруся и, вскочив с постели, закружилась по комнате. Виктора не было. Она выбежала в коридор и заглянула на кухню. На плите дымилось что-то вонючее, разбрызгивая жир, шипела сковорода, свекровь возилась у раковины.
- Доброе утро, - приветливо сказала Маруся, решив забыть и простить вредной тетке все вчерашние размолвки.
Раиса Гавриловна обернулась:
- Ишь ты, не прибрана, не мыта, не чесана, и сразу к столу. Ну и воспитание!
Маруся не стала отвечать на хамский выпад и молча пошла искать Виктора. Он брился в ванной, строя зеркалу жуткие рожи и мыча какую-то невнятную песенку.
- Привет! - обняла его Маруся.
- Ны мыфай! - нечленораздельно пробубнил жених, сдвинув брови.
- Разрешите представиться, - весело подпрыгивала Маруся, - Ваша невеста!
- Ы-ы, - одобрил Виктор.
- Твоя мама невыносима, - без перехода сообщила она.
В ответ он лишь невыразительно пожал плечами. Приплясывая Маруся поскакала к телефону и позвонила родителям:
- Ма, вы когда?
- Выходим уже, отец съездит за букетом невесты, а я сразу к тебе!
- А он сможет выбрать сам, - заволновалась Маруся.
- Отец, девушка волнуется, в состоянии ли ты купить нормальный букет! - крикнула куда-то в сторону мама.
- Передай ей, что она будет самой оригинальной невестой, я куплю для нее кактус в горшочке, - донесся папин голос.
- Примерно об этом я и говорила, - хихикнула Маруся.
- Как знакомство с новой родственницей? - поинтересовалась Валентина Макаровна.
- Э-э, ну-у: потом расскажу.
- Понятно! - подытожила мама. - Какой зять, такая и свекровь! Держись, мы спешим на помощь, - и она повесила трубку.
Все события этого дня слились для Маруси в сплошную пеструю мешанину. Она страшно нервничала. Сначала были переживания по поводу прически: получится ли, потом - придут ли гости, не сбежит ли жених, не устроит ли скандал свекровь, придет ли заказанная машина, не опоздают ли они к началу церемонии:
Знакомство родителей прошло гладко. Отец оживился при виде десятилитровой бутыли самогона и сказал, что свекровь - 'наш человек'. Раиса Гавриловна пообещала Марусиной маме дать подробный рецепт засолки огурчиков и начала кокетничать с Игорем Борисовичем. Старшее поколение нашло общий язык. Эта часть мероприятия была благополучно завершена.
В ЗАГС они не опоздали, сбоев не было, но Маруся продолжала трястись.
Маленький плешивый фотограф уговорил их на альбом из 36 фотографий, и, получив согласие, начал немедленно щелкать. Они принимали разные позы, делали соответствующее лицо. Фотомастер, как маленькая обезьянка прыгал вокруг и требовал то поднять, то опустить голову. Подогнав их к цветочной композиции, он требовал склонить головы то вправо, то влево, никак не мог добиться нужной позы и окончательно утомил их своей суетой.
- Слушайте, у меня уже шея болит, - вспылил Виктор. - Вы сначала определитесь, в какую сторону нам скособочиться, а потом командуйте.
- А Вы не скандальте, жених, - обиделся фотограф. - Дома на жену орать будете, а тут нечего:
Вот под это жизнерадостное напутствие они и прошли на торжественную церемонию.
Регистраторша долго и прочувствовано говорила положенную речь. Раиса Гавриловна умудрялась вторить ей, сообщая присутствующим свои соображения по поводу происходящего. Еще дома она приложилась к привезенному десятилитровому гостинцу и повеселела.
У Маруси устали ноги, она чувствовала себя абсолютно измочаленной. Единственное, чего ей хотелось, это лечь и заснуть. Когда на ее пальчике заблестело колечко, она наконец успокоилась и почувствовала необычайный прилив сил. Прямо у ЗАГСа все выпили шампанского, и поезд из девяти машин двинулся по памятным местам. Они фотографировались, пили 'Брют' и хохотали. Маруся бросила букет, который поймала основательно захмелевшая Раиса Гавриловна, что вызвало новую волну веселья.
Девчонки завидовали, горожане улыбались нарядной невесте, встречные машины приветственно сигналили, завидев кавалькаду, украшенную шариками и лентами. Маруся была абсолютно и бесповоротно счастлива.
Свадьба в кафе была обставлена с купеческим размахом. Игорь Борисович не пожалел сбережений. Столы ломились от яств, была даже черная и красная икра. Пока все шумно рассаживались, Раиса Гавриловна по-хозяйски расчистила место во главе стола, где должны были сидеть жених и невеста, и водрузила туда мутную десятилитровую бутыль с самогоном. Нанятый фотограф заволновался и закудахтал, что посудина портит колорит. Он страшно боялся, что заказчики откажутся оплачивать свадебные фотографии, на которых жених с невестой послужат фоном для этой видавшей виды тары.
- Уберите это, - дернул он за рукав хозяйку сокровища. - Оно мизансцену портит.
- Это не оно, это он - деревенский самогон! - в рифму симпровизировала Раиса Гавриловна и радостно загоготала, довольная удачной шуткой. - Сам не пьешь, так людям не мешай. Иди, давай, отсюда.
Сильно пошкрябаный сосуд притягивал взгляды и нервировал алкоголенеустойчивых индивидуумов. У фотографа была язва. Он тоскливо сглатывал и крутился около емкости. Деревенский гостинец сбивал рабочий настрой и ломал антураж. Поскольку платил за все тесть, работник искусства решил взять его в союзники. Игорь Борисович отнесся к проблеме с пониманием и сообщил, что бутыль он поставит на пол, рядом с собой. Углядев, что Раиса Гавриловна уперла руки в бока и уже набрала в легкие воздуха для разгромного выступления, он торопливо добавил:
- Поставим ее между тестем и свекровью, это будет очень символично: дружба народов! Русский с китайцем братья навек!
Кого он назвал китайцем, осталось за кадром.
Раиса Гавриловна удовлетворенно сдулась и плюхнулась на любезно подставленный стул.
Праздник шел, как по маслу, под чутким руководством опытного тамады, мастерски купировавшего стихийно возникающие скандалы. Тост за родителей новоиспеченная свекровь сопроводила зычной репликой:
- Чегой-то невесткины родители плохо поработали. Тамада тут же подхватил мысль, завершив выступление недовольной тетки словами: 'Мало девочек у Вас, дорогие родители, побольше бы таких. Поленились, поленились!' Когда Марусю украли, Раиса Гавриловна громогласно предложила Виктору 'не искать девку, кто спер, пусть тот и мучается'. Массовик-затейник тут же обернул все в шутку: 'И не надейтесь уважаемая, сэкономить не удастся. Ну-ка собираем денежки на выкуп! Помогаем жениху!'
Ближе к концу праздника интеллигентные Марусины родственники были шокированы фольклорным выступлением свекрови, с легкостью перекричавшей динамики, извергающие децибелы популярной музыки, и исполнившей матерные частушки. После чего она сладко заснула в подсобном помещении, цепко держась за свою пустую бутыль. Виктору, попытавшемуся разжать мамулины скрюченные пальцы, чтобы уложить ее поудобнее, она сквозь сон прошептала, что это - семейная реликвия. В ней еще прадед самогон хранил.
Когда праздник закончился, и гости стали весело прощаться с невестой, сдабривая свой уход игривыми шутками и напутствиями, выяснилось, что крепко спит не одна перегулявшая свекровь. Но у всех заснувших 'от усталости' были сопровождающие, а ответственность за сладко храпящую в подсобке тетку лежала на Марусиной семье, поскольку жених тоже спекся. Тесть сам отволок Виктора, повисшего на нем соплей, в машину. Зять пел ему в ухо 'Лаванду' и вяло пытался переставлять заплетающиеся ноги, цеплявшиеся друг за друга как две переваренные макаронины.
Маруся смалодушничала и предложила 'забыть' Раису Гавриловну в кафе, но сердобольный Игорь Борисович сказал, что это не по-людски и для транспортировки тела до авто стал набирать команду из наиболее крепких и устойчивых гостей. Поскольку трезвых не было вообще, поставленную задачу гости восприняли как еще одно развлечение. Народ веселился, отвлекался от процесса, в связи с чем новую родственницу пару раз уронили на асфальт, но она даже не проснулась. Скисших маму с сыном подперли друг дружкой на заднем сидении, рядом для страховки села Валентина Макаровна. Переднее место было оставлено для невесты. Маруся с тихим ужасом посмотрела назад:
- И что мне с ними делать? - едва сдерживая слезы, спросила она.
- Свекровь мы возьмем к себе, - утешила ее мама, - а уж мужа забирай ты! Может он не буйный, а просто алкаш!
- Валя, - укоризненно произнес отец. - Перестань, с кем не бывает! У человека сегодня свадьба была!
- Да ты что! - изобразила удивление мама. - У этого? Свадьба? А вот дочь с тобой рядом сидит, у нее свадьбы не было? Чего ж она сама ходит и слюни не пускает? Имеет право, - и она сердито отвернулась, пихнув в бок Раису Гавриловну, начавшую крениться в ее сторону.
Родители заволокли Виктора в квартиру и положили на диван, не раздевая. Они торопились, поскольку в машине оставалась его мамаша, которая в любой момент могла пробудиться от спячки и начать выкаблучиваться.
Оставшись наедине с мужем, Маруся скорбно присела на корточки рядом с его головой и аккуратно поправила ему челку. Виктор всхрапнул и отвернулся.
Она последний раз покрутилась перед зеркалом, полюбовавшись на белое платье, и грустно начала откалывать фату. Праздник закончился, оставив на душе муторный осадок. Брачная ночь явно отменялась.
|
