"Вот опять окно
где всю ночь не спят.
Может пьют вино,
может так сидят…"
М. Цветаева.


Вера возвращалась домой с работы. В горле першило от запаха гари, которым был наполнен воздух. Подул ледяной ветер, кинул в лицо иголки снега. Вера подняла воротник шубы и прибавила шагу. На снегу шевелились серые тени от деревьев. Они то сближались, словно сплетницы, которым не терпится пошептаться, то разбегались, напуганные ее тенью. Вера грустно усмехнулась: о чем они могут судачить? Ее жизнь настолько скучна и пуста, что не может вызвать темы для сплетен. Ее дни однообразны, ее вечера тоскливы. Она живет, ожидая зимой лето, а летом зиму. На работе женский коллектив  - пресный, как овсянка на воде, дома мама;
 раз в неделю звонок подруги с жалобами на козла - мужа и придурков  - детей. Таков ее мир. Мир, наполненный каждодневными пустыми хлопотами:
…. Алло, мама, что купить к ужину?…
ах, уже девять! Мама, начинается сериал. Давай поедим перед телевизором….
О, уже одиннадцать! Поставь будильник на восемь….
И снова новый день похожий на прожитый вчера и неделю, и месяц назад. На улице было немноголюдно. Темные, еще пустые дома глядели сквозь туман, словно огромные угловатые животные. Все вокруг сливалось в сплошную серую массу от сильного смога. Лишь  высоко над землей горело одно окно. Вера улыбнулась, глядя на льющийся из него желтоватый свет.  Во всем доме, кроме него, ни одно окно не горело; очертания самого дома исчезли. И , поэтому, казалось, что оно самостоятельно висит над землей, словно гигантский фонарь, подвешенный великаном на двадцатиметровую высоту.
Вера, как зачарованная, смотрела на него. Там, за Окном, находится чья - то вселенная. Там свои победы, свои поражения, там ликуют, радуются, или, быть может, страдают, мучают друг - друга.
Возможно, в эту минуту, там ждут кого - то. И зажгли его, словно лампаду, чтобы осветить путь в ночи того, единственного человека. 
Вера с интересом всмотрелась в лица идущих рядом людей. Может, оно горит для одного из них. И он или она радостно замирает, глядя на это маленькое солнце и ускоряет шаг, чтобы поскорее ворваться туда. Ворваться вместе с холодом и запахом гари и обнять, прижаться к тому человеку, который зажег для него этот огонь.…
В ее памяти всплыл робкий взгляд карих глаз. Блестящие в свете уличного фонаря очки. Черная лохматая шапка….
В ее жизни еще совсем недавно был человек, который любил ее. Он приходил к ней под окно и стоял, с трепетом ожидая, когда она к нему спустится. К его ногам жался, дрожа от холода, смешной рыжий песик.
А она тушила свет, запрыгивала на подоконник и, прижав нос к холодному оконному  стеклу, пожирала их глазами. Она смотрела, как они неподвижно стоят посреди пустого, занесенного снегом двора - преданные, покорные и терпеливые.
Метель теребила полы его пальто, и пес, поджимал тонкие лапки и с мольбой смотрел на хозяина. А тот прятал от него глаза и лишь виновато улыбался.
 А Вера замирала от счастья, от осознания власти над этим человеком, и кровь бешено стучала в висках, и холод стекла остужал разгоряченный лоб. Когда он поднимал голову и устремлял взгляд на ее темное окно, Вера шарахалась в строну, за портьеру, боясь, что он ее увидит.
А потом, трепеща, снова выглядывала в окно. Это были самые прекрасные минуты в ее жизни!
 Потом Он уходил - медленно, ссутулившись, подняв воротник пальто и вжав голову в плечи.
А Пес натягивал поводок, тянул хозяина поскорее дальше от этого дома, где всегда пронизывающий ветер и особенная стужа.


Когда Он однажды исчез, Вера не поверила  в то, что это навсегда. Несколько вечеров она все так же ждала его, замирала при виде выходящих из - за угла дома мужчин. Но это был не Он. Она больше уже не гасила свет. Словно огонь маяка, он рассекал ночную мглу, указывая путь к ее сердцу.
Но Его корабль уже уплыл в другие моря.